Участник Великой Отечественной войны Семен Яковлевич Люлько в 1943 году ушел на фронт добровольцем. С боями он прошел 800 км. Участвовал в освобождении Венгрии, Австрии и Чехословакии. Был ранен, но остался в строю. За время войны он совершил 102 прыжка с самолета. Награжден орденом Великой Отечественной войны I степени, медалями «За освобождение Будапешта», «За освобождение Праги», «За взятие Вены», «За отвагу», «За победу над Германией» и «За оборону Москвы». В интервью РИА Победы РФ он рассказал о тяготах войны и о том, как он с товарищами встретил Победу в 1945 году.
— Семен Яковлевич, сколько вам лет было, когда началась Великая Отечественная война?
Я встретил войну в возрасте 15 лет и сразу пошел работать на авиационный завод. Потом враг окружил Москву, и я ушел работать на оборонительные рубежи. Нас мобилизовали для обороны Москвы 12 октября 1941 года. Согласно постановлению Мособлисполкома и Моссовета для защиты столицы было мобилизовано 600 тысяч человек.
— Среди ваших товарищей много было ровесников?
Молодежи было много, мы защищали Москву, делая все, что требовалось: копали окопы и противопехотные рвы, ставили противотанковые ежи, валили лес. Было сложно, были и холод, и голод.
Вместе с нами окопы рыли и девушки. Им было тяжелее, чем нам — ребятам. Ведь мы жили в неотапливаемых помещениях, техники никакой не было. Тачка была, лом, пила и лопата. Всем нам приходилось копать замерзшую землю. Девчата молодые были, только представьте, какие у них были руки. Они вместе с нами строили дзоты, от войны всем досталось.
Вместе мы пережили голод. В этот период к нам приезжала воинская кухня, чтобы накормить. Тяжеловато было, конечно, но нам ничего больше не оставалось. Мы не считались с трудностями и лишениями, нам нужно было защищать Москву.
Стоял мороз, немцы тоже мерзли, они жгли костры, ходили по деревням и отбирали у местных теплую одежду. Наше партизанское движение доложило, что немцам не было поступления вооружения, и это нам помогло. Жуков, видя, что армия врага «разложена», взял разрешение у главнокомандующего Сталина, чтобы произвести артобстрел и гнать врага. Так оно и получилось. С 4 на 5 декабря был артобстрел, и наши отогнали немцев на 150 км от Москвы.
После того как наши войска отбросили врага от столицы, я вернулся обратно на авиационный завод.
— Как вы попали в ряды Красной армии?
В 1942 году погиб мой старший брат, который был летчиком. Я решил отправиться на фронт добровольцем. Приехал в военкомат, но меня не захотели брать, потому что на тот момент мне было всего 17 лет. Я попросил пройти комиссию, это мне разрешили.
Повестка мне пришла только в 1943 году, когда мне исполнилось 18 лет. К тому моменту у меня уже был 4 разряд токаря и слесаря. Я пришел на завод за расчетом, подошел к начальнику отдела кадров. Он начал возмущаться, потому что меня не имели права призывать, ведь у нас была бронь — мы эвакуировали все станки, было эвакуировано 2600 заводов и фабрик, 10 млн специалистов уехали эшелонами на восток.
Он пошел со мной в военкомат, чтобы меня не взяли. Но когда мы туда приехали, они сказали, что я не сообщил им о том, что у меня есть бронь. В военкомате посмотрели документы и сказали, что уже ничего не могут сделать — через три дня я должен был быть в Ярославле в училище. Начальник меня поругал, конечно, за то, что я не рассказал о своей брони, но расчет я получил и поехал в армию. Служил в десантных войсках. Мы освобождали венгерскую республику, Будапешт. Под озером Балатон был ранен. Потом мы освобождали австрийскую республику, освобождали ее столицу Вену.
Мы очень многих потеряли, в том числе в Вене, потому что был приказ главнокомандующего сохранить все исторические здания. Больше приходилось сражаться врукопашную. Но мы сохранили здания все. Мне письмо даже оттуда пришло на немецком, поблагодарили. Нам вручили медали «За взятие Вены». А в августе 1945 в столице Австрии установили памятник нашим солдатам.
— Как вы встретили День Победы в 1945 году?
О том, что мы победили, мы с товарищами узнали 9 мая 1945 года. Сначала пошла стрельба, мы не понимали, в чем дело: выскочили, смотрим — все стреляют в воздух, бросают пилотки. Мы включили радио и услышали, что подписан договор о перемирии.
Все радовались — не то слово! У нашего товарища была одна бутылка, он ее открыл и разлил на 10 человек, я алкоголь не пил — сделал глоток, стал кашлять, в итоге пил воду. Нам раздавали махорку, но я не курил, отдавал товарищам. Радость, конечно, была огромная, что мы живы остались, но для нас радость была недолгой. Мы думали, что все — война закончилась, но в ночь с 9 на 10 мая нас подняли по тревоге и направили на Прагу. Войска СС не хотели сдавать Чехословакию, и в том сражении погибло много моих товарищей. Поэтому для нас война закончилась лишь 12 мая.
#ес
