Владимир Васильевич Черников — подполковник ФСБ в отставке, член Красноярского отделения Русского географического общества. Недавно он проехал по так называемому «Персидскому коридору» — малоизвестному маршруту поставок в СССР военной помощи от стран-союзников по программе ленд-лиза.
— Владимир Васильевич, какой вид транспорта предпочитаете?
— Самый лучший транспорт для моих путешествий – это велосипед. У него и скорость такая, что всегда остановиться можно (сфотографировать, поговорить). И люди с уважением относятся. И намного меньше проблем с питанием и выбором ночлега. Вот так и мотаю четвертый виток вокруг планеты.
— А как возникла идея проехать «Персидский коридор»? До Вас ведь никто на это не решался?
— Ну да, я оказался первопроходцем. Идею подбросил мой друг, Вячеслав Филиппов, с которым мы давно уже ставим памятные знаки летчикам, погибшим при перегоне самолетов АлСиба. Он издал книгу о поставках по ленд-лизу через Иран, которая была основана лишь на его исследованиях архивов. А мое путешествие могло бы наполнить сухие записи документов реальной жизнью. Эту книгу я провез по всему маршруту и собрал на ее страницах мнения людей из разных стран - их пожелания правителям прекратить междоусобицы ради выживания человечества, защитить мир от терроризма.
Полгода ушло на подготовку и сбор сведений. Пришлось покопаться в мемуарах и научных обзорах, в основном американских и английских. К сожалению, в России о «Персидском коридоре» написано немного, часто в угоду политическим тенденциям. А ведь ленд-лиз – это яркий пример того, как идеологические противники сумели подняться над вековыми разногласиями и объединиться, чтобы спасти человечество. Между тем, современный терроризм гораздо опаснее фашизма. В такой ситуации глупо ждать вторжения инопланетян, которое наверняка заставило бы властителей вновь забыть про свои амбиции.
— Где пролегал Ваш маршрут?
— Через Иран, Азербайджан, Грузию и Северную Осетию. Предполагалась и Армения, но туда я не попал, т.к. у этой республики сложные отношения с Азербайджаном и погранпереход между странами не функционирует. В общей сложности получилось порядка 3 000 километров. Конечно, сравнивая фотографии дорог времен Великой Отечественной войны и теперешние, видишь, что это как небо и земля. Сейчас здесь везде асфальт, горные участки стали более пологими, появились тоннели. Но я все же находил старые мосты и гравийку, на которой булыжники размером с треть моего колеса. Именно таким и был путь, по которому с 1942 по 1945 год в Советский Союз шли поставки по программе ленд-лиза.
— Что именно поставляли союзники?
— По «Персидскому коридору» в СССР ввозились товары нескольких тысяч наименований. От армейских ботинок и пуговиц до авиационного бензина и взрывчатки. Везли телефонный кабель, колючую проволоку, антибиотики, свиную тушенку, зерно для посевов, винтовки, танки, самолеты и, главное, военные автомобили. Через Иран и Кавказ их перегнали около 400 тысяч. Потому что своего транспорта у нас почти не было, воевали на гражданских полуторках, тракторах, лошадях и… верблюдах. Если вовремя не подвезти бойцов, снаряды, пушки, топливо, питание - как воевать? Малоизвестный факт: все советские танки Т-34 были сделаны на американских станках, а добрая половина боевых машин отливалась из американской стали. Мой отец, танкист, был трижды ранен и не выжил бы без американского пенициллина. Значит, не родился бы ни я, ни мои братья, ни наши дети и внуки. Вот так и получилось, что эта экспедиция для меня стала очень личной.
— Владимир Васильевич, Вам удалось познакомиться в Иране с кем-нибудь из тех, кто имел отношение к «Персидскому коридору»?
— Как ни удивительно, такие люди меня нашли сами. Однажды я немного заблудился в Казвине и какой-то мужчина решил мне помочь. Он позвал дочь (та говорила по-английски), которая и помогла мне сориентироваться. А на следующий день девушка позвонила и пригласила меня в гости. Когда же я рассказал о цели своего путешествия, то вся семья пришла в восторг, потому что их дед в 1943-44 гг. был одним из тысяч иранских водителей, которые перевозили ленд-лизовские грузы.
Следует отметить, что мои официальные поиски никакого результата не дали. После исламской революции 1979 года период правления шахской династии Пехлеви из истории Ирана был попросту вычеркнут. А заодно и военные годы. Поэтому никаких научных исследований этой темы в Иране в принципе не проводится. Также, как и в Азербайджане и в Грузии - тоже по политическим мотивам.
— Вы жили в отелях? В Ваших обстоятельствах быт, наверное, имел особое значение.
— Мое путешествие началось с того, что в поезде, на котором я добирался до Персидского залива, я забыл свою палатку. Поэтому ночевал, где придется. Иногда в хостелах, но чаще - в домах местных жителей. Один раз я и сам напросился, т.к. смертельно устал от ежедневных +46 по Цельсию и бесконечных подъемов. Даже в брошенном доме ночевал как-то.
— Не страшно было, ведь Иран – это страна с особыми традициями?
— Да я никогда и не думал об этом. Где-то на третий или четвертый день пути я настолько укатался, что к вечеру педали крутить уже почти не мог. В это время я проезжал провинцию Бахтиария (Юго-западный Иран), где не очень-то любят русских. Было уже темно, когда я постучался в первый попавшийся дом. И хозяева приняли меня вполне радушно. Я стал для них редким гостем, который искренне интересуется персидской историей. Мне показали старинные книги и национальные наряды. Как выяснилось, эти люди - коренные жители древней Персии. Выходцем из их народности был премьер-министр шахского правительства в годы войны Шапур Бахтияр, а также жена последнего шаха Сорайя Исфандияри-Бахтиари, королева Ирана.
— Языковой барьер очень мешал?
— Этот барьер я преодолел много лет назад, когда только начинал путешествовать. Особенности местной жестикуляции я осваиваю очень быстро, а тут еще и русский язык в чем-то схож с фарси - корни-то у нас одни, арийские. Иногда использовал телефонный гугл-переводчик.
— Одной из целей вашей экспедиции был поиск материальных свидетельств ленд-лиза и захоронений советских воинов. Вы нашли их?
— Кое что. В Андимешке, где в годы войны был автосборочный завод, я обнаружил все еще функционирующие американские здания, в Казвине - аэродром, построенный нашими военными, во Владикавказе отыскал автопарк и эстакады, где ремонтировались ленд-лизовские машины, в Тегеране и Тебризе осмотрел русские захоронения. По официальным данным, в Иране погибло и умерло около 400 солдат и офицеров Красной Армии. Уходили из жизни в результате ДТП, болезней и сердечных приступов - в летние месяцы в Иране днем +60, и это на практически не обустроенных дорогах и многочисленных горных перевалах. Были и боевые потери августа-октября 1941 года - в ходе оккупации северной части страны. Многих хоронили там же, где они погибли. В лучшем случае табличку фанерную ставили и химическим карандашом на ней имя писали. Поиском этих могил сотрудники Советского посольства стали заниматься только в 1953 году. Военные захоронения, которые удалось найти, перенесли в братские могилы в Казвине, Тебризе и Тегеране - туда, где стояли советские воинские гарнизоны. В Тегеране захоронение сохранилось, потому что его устроили на территории старого русского кладбища. Захоронение в Тебризе оказалось на армянском кладбище (сейчас его курирует посольство Франции, советский памятник снесен, осталось только бетонное основание). В Казвине русское кладбище было ликвидировано в 1995 году и останки советских воинов перевезли в Тегеран. Братские могилы безымянны и точное количество захороненных в них воинов неизвестно.
— Неужели больше никого не нашли?
— За все время было найдено только одно захоронение рядом с Исфаганом. Там разбился транспортный самолет с нашими военнослужащими. Дочка одного из военпредов (она, кстати, сейчас живет в Подмосковье) начала искать могилу отца. Консул в Исфагане оказался бывшим офицером, организовал поиски и при помощи местных жителей обнаружил и место крушения, и само захоронение. На могиле был установлен памятник с именами погибших и их родственники смогли там побывать.
— В одном из интервью перед поездкой вы говорили: «У этой экспедиции есть четкая цель: повторить маршрут перегона автомобилей». Удалось ее реализовать?
— Вполне. Но весь месяц, все эти тысячи километров я был уверен, что еду для того, чтобы напомнить современникам о важности объединения людей из разных стран и разных религий для выживания человечества: ведь планета у нас одна! И только добравшись до финишной точки, где базировался перегоночный автомобильный полк – в Беслан, я вдруг понял, куда так долго вела меня судьба. Взорванный школьный спортзал, детские игрушки, сотни могил и неувядающие цветы… Кажется, что воздух все еще пропитан болью и ужасом, которые пережили люди Беслана в сентябрьские дни 2004 года. Как и все, я тоже знал о той трагедии. Но когда увидел дыры в стенах от пуль и взрывов подвешенных к баскетбольным кольцам мин, обгоревшую шведскую стенку и счастливые улыбки на фотографиях погибших; поговорил с матерью девочки, тело которой вытащили из-под обломков крыши без руки и ноги, то из общечеловеческого это чувство переросло в моё собственное, кровное.
Безусловно, о подвигах советских солдат, о помощи стран-союзников забывать нельзя. Ленд-лиз сохранил жизнь миллионам людей и на годы ускорил окончание войны. Но не менее важно объяснить современным поколениям, что терроризм – это зло, еще более беспощадное к человеческой цивилизации. В городе-герое Владикавказе, на встрече в Северо-Осетинском отделении Русского географического общества, я предложил создать памятник советским воинам - участникам "Персидского коридора", которые своим трудом реально приблизили Победу. Символично это или нет, но обелиск окажется неподалеку от мемориального кладбища «Город ангелов». Как напоминание о войне Отечественной, священной, и о страшной чуме – терроризме. Это будет памятник во имя жизни!
#ик_аг
