В 1954 году Анатолий Иванович Лопырин стал доктором наук. К этому времени в журналах, сборниках и отдельными изданиями уже было опубликовано 143 печатных работы, а диссертация на тему: «Биология размножения овец и методы ускоренного воспроизводства стада», оценена по достоинству. Еще бы, все знали – Лопырин не просто теоретик, он практик.
Впереди ученого ждали и высшие государственные награды, и почетные звания, а вот позади…
Позади была интересная жизнь, а еще война, которая оставила свой след в его судьбе, но какой след…
На листке календаря значилось 21 июня 1941 года. Он только что отправил в роддом жену Нину. В семье к этому времени было уже две дочки, и теперь все вместе мечтали о сыне. Особенно он мечтал. Ну как же – построить дом, посадить дерево, и вот – сын.
За плечами учеба в университете, работа сначала ветеринарным врачом в Башкирии, затем научным сотрудником в Азиатском научно-исследовательском институте овцеводства. После того, как в Ставрополе учреждается Всесоюзный научно-исследовательский институт овцеводства и козоводства, Лопырин становится старшим научным сотрудником физиологической лаборатории.
Здесь он разработает гормональный метод стимуляции многоплодия овец, который прославит его на весь мир. А в 1938-ом удостоится степени кандидата биологических наук, его кандидатская работа будет отмечена премией Академии сельскохозяйственных наук имени Ленина, а Всесоюзная сельскохозяйственная выставка наградит его серебряной медалью. Впереди громадье планов и целей, но 1941 год поставит на всем жирный знак вопроса.
Страна восприняла весть о начале войны очень мужественно. В первые же дни на фронт уходили тысячи, сотни тысяч человек. Люди рвались на фронт. Молодые, сильные, уверенные в себе люди, считали это своим долгом.
Анатолий Лопырин не мог быть исключением, и в начале 1942 года он становится в ряды защитников Родины. Впереди его ждал Сталинград…
Они долго стояли на перроне, обнявшись, прижавшись друг к другу и думая об одном и том же. А люди все прибывали, вместе с ними воздух наполнялся голосами, криками, возгласами и командами военных, постепенно все слилось в один сплошной гул, который накрыл всех собравшихся и, казалось, не хотел отпускать.
– Береги себя, – тихо сказал он жене, отстранился, посмотрел в глаза и опять прижал к себе, – детей береги.
Она только кивала в ответ и вытирала слезы.
– И не реви, – голос его стал громче, – Нина!
В его голосе прозвучала строгость и требовательность, но беспокойство в глазах, нет, наверное, любовь – все свели на нет, и, увидев это, она опять тихо заплакала.
– Скоро увидимся, – он попробовал улыбнуться.
– Скоро? – переспросила Нина.
– Тогда я буду писать тебе письма…
Долгожданное письмо пришло нескоро, но ведь пришло же. Она нервно распечатывала бумажный треугольник и уже чего-то боялась. Глаза опять наполнились слезами, но она все равно начала читать и тут поняла, что очень кружится голова.
«Дорогая моя, Нина! – прочитала она вслух несколько раз и присела на старый табурет, прямо у дверей, – Не удивляйся незнакомому почерку. За меня пишет письмо медицинская сестра госпиталя. Тяжелое ранение в голову и страшное последствие. Я слепой… Разве нужен я тебе такой?! Всем вам я буду только в тягость. Попрошусь куда-нибудь в дом инвалидов, научусь работать на ощупь, чтобы помочь тебе вырастить наших ребятишек. Будь здорова, моя благородная, сильная, мужественная женщина… Прощай! Твой Анатолий».
Минут тридцать Нина просто сидела, опустив руки, а в голове опять и опять проносились страшные строки письма… Это не укладывалось ни в какие представления. Ученый биолог, работа которого связана с экспериментами, с хирургическими операциями, где глаза иногда важнее, чем руки…
И вдруг она ощутила, каково ему сейчас, там, где-то далеко-далеко, где и рядом-то никого нет, никого, кто может понять, или просто поговорить, просто обнять, пожалеть. И опять ее осенило, или она просто поняла. «Нет, – сказала она, пока, только самой себе, – жалеют от безысходности, а это не про нас».
Телеграмму из дома Лопырину читала та же медсестра, что писала за него письмо, она же и спросила после этого:
– Ну, что солдат, когда домой едем? Любят тебя, ждут, а ты здесь в страхах своих живешь…
Эта телеграмма всколыхнула в нем все, с чем он мысленно успел попрощаться, а жена Нина стала «глазами и руками», стала его самой прочной опорой, благодаря которой он совершил то, что не мог предвидеть никто.
Сначала он учился читать по Брайлю, посещал общество слепых, потом, в поисках себя попробовал обратиться к любимому делу. Его целеустремленности и выдержке можно было завидовать, и брать пример. Он открыл в себе что-то, что не поддавалась объяснению, пониманию, а он продолжал идти к новой цели.
В июле 1943 года по приглашению коллег он вновь приступит к работе в институте овцеводства на должности старшего научного сотрудника лаборатории физиологии размножения. Ставрополье только-только освободят от оккупантов и перед учеными встанет задача вернуть овцеводство на прежний уровень. Для этого им понадобится год. Последуют первые награды и поощрения, а он словно прозревший юноша, опять с головой уйдет в свое любимое дело.
В 1954 году Анатолий Иванович Лопырин станет доктором наук, в 1968-ом ему присвоят почетное звание Заслуженного деятеля науки РСФСР, а в 1970-ом присвоят звание Героя Социалистического труда.
Уникальный человек и ученый, его будут приглашать на съезды и симпозиумы, будут поздравлять с новыми успехами, а на его опыт ссылаться, и задаваться вопросами. Ну, как же – такой ученый! И мало, кто будет знать, как это, будучи незрячим, не только теоретизировать, но даже делать операции. Мало, кто будет понимать, что он просто всю жизнь шел своей дорогой, которую выбрал однажды, раз и навсегда. Что он знал ответ на все эти вопросы, самый главный ответ, что человек часто бывает сильнее обстоятельств, даже, если на его пути когда-то встать война.
(с) Купарев Андрей Сергеевич
По материалам архива Ставропольского края
В рамках подготовки экспозиции Музея Победы «Подвиг народа»