Это случилось лет 12 назад. Я только приступал к сбору материалов для докторской диссертации. Изучал рассекреченные документы времен Великой Отечественной войны, выискивал по крупицам информацию о работе военных гидрометеорологов по обеспечению Красной Армии.
Мне в руки попал странный документ. 16 февраля 1942 года начальник оперативного отдела штаба Ленинградского фронта генерал-майор А. В. Гвоздков обращался к ректору Ленинградского государственного университета профессору А. А. Вознесенскому. Он просил принять к защите совершенно секретную работу некоего Я. Х. Иоселева. Да еще и просил все это ускорить, обязуясь взять на себя расходы.
Короткий документ, а поставил столько вопросов. Ленинград находился в кольце блокады. Красная Армия прилагала титанические усилия по удержанию и деблокированию города в условиях аномально холодной зимы. Зачем командованию фронта заниматься чьей бы то ни было диссертацией? О какой защите в Ленинградском университете могла идти речь, если в феврале 1942 года он находился на пути в эвакуацию? И наконец, кто такой этот Иоселев?
Когда я вплотную занялся исследованием гидрометеорологического обеспечения Битвы за Ленинград, в моем распоряжении оказались сотни документов, подготовленных Иоселевым, адресованных ему или в которых он был упомянут. Вот тут-то и предстала во всей красе судьба человека — энергичного, талантливого, большого ученого и патриота. Судьба настолько примечательная, что в юбилейный год Победы в Великой Отечественной войне я решил рассказать о приключениях географа на фронте.
Яков Хаимович Иоселев родился 31 октября 1904 года в Черикове, входившем на тот момент в Российскую империю. Это территория Могилевской области современной Республики Беларусь. В 1920-е годы он обучался в Петроградском, а затем в Ленинградском государственном университете. После выпуска остался работать в Северной столице. В 1930 году вступил в ВКП(б). Со временем дослужился до должности начальника Ленинградского бюро погоды.
Яков Хаимович уделял существенное внимание науке, сотрудничал с Ленинградским институтом экспериментальной метеорологии (ЛИЭМ). К примеру, он с группой коллег из ЛИЭМа занимался разработкой метода составления краткосрочных прогнозов погоды по наблюдениям за зарей. Кроме того, он активно работал в составе Географического общества СССР. Яков Иоселев защитил кандидатскую диссертацию по физико-математическим наукам и к началу 1940-х годов был авторитетным ученым.
Продолжению исследований помешало начало Великой Отечественной войны. Были созданы центральные и местные органы военной гидрометеорологической службы, для укомплектования которых пришлось призвать в Красную Армию гражданских специалистов. Среди других был мобилизован и ленинградский гидрометеоролог Яков Хаимович Иоселев. 10 сентября 1941 года, практически в момент заключения города в кольцо блокады, Дзержинским районным военным комиссариатом он был призван на службу с присвоением воинского звания военинженера 2-го ранга.
Вот как сам географ вспоминал о начале своего военного пути: «Вскоре я был назначен начальником гидрометеорологического отделения оперативного отдела штаба фронта. Моим непосредственным начальником в течение всего периода Великой Отечественной войны был начальник оперативного отдела, он же заместитель начальника штаба фронта генерал А. В. Гвоздков».
Что же входило в обязанности начальника гидрометеорологической службы наземных войск фронта? Военинженер 2-го ранга Я. Х. Иоселев должен был предоставлять руководству всю необходимую метеорологическую и гидрологическую информацию по полосе действий фронта, руководить в специальном отношении гидрометеорологами армий, входящих в состав фронта, осуществлять взаимодействие с центральными и местными органами гидрометеорологической службы.
Зачем вообще нужны были прогнозы погоды на войне? Давайте рассмотрим на конкретном примере. 1 января 1942 года командование направило в войска Ленинградского фронта приказание. Сообщалось, что в конце декабря наблюдалась оттепель, но в ближайшие дни ожидается похолодание до −35…−40 °C. Предписывалось максимально использовать морозы для ведения наступательных действий — выгонять противника из укреплений и уничтожать на открытой местности. Вот характерная цитата: «Объяснить бойцам и командирам, что плохо одетый противник после часового пребывания на морозе — хороший объект для штыкового боя».
Приказание предусматривало еще целый ряд важных аспектов подготовки фронта к морозам: от выдачи теплой обуви и обмундирования до создания дополнительных запасов средств обогрева. Даже замена смазки лыж в лыжных подразделениях. Благодаря прогнозу, полученному от гидрометеорологов, войска фронта оказались всесторонне подготовлены к резкому изменению погоды.
В военной иерархии Яков Хаимович был не более чем начальником одного из отделений в оперативном отделе штаба фронта. Но авторитет ученого и влияние гидрометеорологических условий были столь существенными, что к работе Иоселева было приковано пристальное внимание самого высокого руководства. Все дело в том, что в продукции гидрометеорологов были заинтересованы командование фронта и руководство города, все без исключения отделы и службы штаба фронта, подчиненные войска. Листы рассылки некоторых документов, подготовленных Иоселевым и его подчиненными, насчитывали до 30 адресатов из числа фронта и города. Даже партизаны, действовавшие за линией фронта, и те обращались к синоптикам за прогнозами.
В частности, с Иоселевым неоднократно консультировался ленинградский градоначальник Жданов. Географ вспоминал о событиях поздней осени 1941 года: «Гидрометеорологов снова вызвали в Смольный. Требовался прогноз на зиму 1941–1942 годов. Был подготовлен вариант с указанием на суровую зиму. Впоследствии, на счастье синоптиков и к несчастью ленинградцев, прогноз оправдался». Действительно, ленинградская зима 1941–1942 годов была самой холодной с 1765 года, то есть почти за два века, что осуществлялись регулярные наблюдения.
Титаническая работа была проделана Яковом Хаимовичем по созданию и поддержанию работы ледовой Дороги жизни, соединившей блокированный Ленинград с Большой землей. Она началась еще до наступления ледостава. Гидрометеорологическое отделение предоставляло командованию всю необходимую режимную и оперативную информацию, без которой создание военно-автомобильной дороги просто не было бы возможным. При эксплуатации дороги военинженер 2-го ранга Иоселев постоянно находился на связи с ее руководством, консультировал инженерные, комендантские, автомобильные, медицинские части и подразделения. Он неоднократно выезжал на лед озера для проведения различных изысканий.
Гидрометеорологи фронта выполняли промеры толщины льда. Зачастую эта работа велась при артобстреле или авианалете противника. На основе анализа ледовых наблюдений давались рекомендации о допустимых нагрузках на лед, о загрузке машин и дистанции между ними. Самое важное — на основании прогнозов Иоселева делались выводы о сроках начала и прекращения движения по льду. А ведь каждый дополнительный день работы Дороги жизни — это дополнительная еда, спасенные жизни, дополнительные снаряды и патроны для защитников города.
Командование фронта очень скоро осознало, что волею судьбы в его подчинении оказался чрезвычайно энергичный и способный человек, чья деятельность буквально с первых дней пребывания в должности выходила далеко за рамки функциональных обязанностей. Штатная структура гидрометеорологических подразделений в наземных войсках была очень скромной. И Яков Хаимович предложил командованию ее расширить за счет создания нештатных подразделений. Он убедил командование в том, что, выделив в его распоряжение полтора десятка солдат, можно превратить природные особенности окрестностей Ленинграда в грозное оружие.
На Ленинградском фронте были созданы десятки гидрологических постов, которые наблюдали за состоянием рек, озер и болот. Пришлось провести большую работу по отбору среди солдат людей, имеющих необходимую квалификацию или просто необходимый уровень образования, научить их проводить наблюдения, снабдить приборами и документацией. Вскоре фронт ощутил от этой работы реальную пользу. Давайте рассмотрим лишь несколько конкретных примеров.
Яков Хаимович много бывал на передовой, общался с подчиненными гидрометеорологами в войсках, настойчиво искал возможность использования природных особенностей в интересах обороны или наступления. В каждой из армий Ленинградского фронта была обследована местность и составлены схемы водных преград. Были намечены мероприятия по использованию их свойств.
К примеру, к северо-западу от Ленинграда находился крупный болотный массив — Сестрорецкое болото. Сейчас это заповедник, а когда-то по нему проходила оборона 23-й армии. Военинженер 2-го ранга Я. Х. Иоселев предложил искусственно повысить уровень воды в болоте, создав 11 плотин, так как «в этом районе совершенно отсутствуют какие-либо иные виды препятствий и фортификационных сооружений». То есть благодаря знанию географии была решена важная боевая задача. Искусственным повышением уровня воды в болоте создавалось непроходимое препятствие, которое полностью перекрывало участок фронта между двумя огневыми точками.
Практика обеспечения войск Ленинградского фронта подсказала, что свойства водных рубежей можно использовать не только в интересах обороны, но и в наступлении. 11 сентября 1942 года в районе Ленинграда установился сильный западный ветер, из-за чего стал стремительно повышаться уровень Невы. Гидрометеорологическая служба Ленинградского фронта за 10 часов предупредила войска 42-й армии, занимавшие оборону в районе болота между Автово и Урицком, о том, что болото будет затоплено.
В ночь с 11 на 12 сентября вода поднялась над поверхностью болота на 20 сантиметров, затопив инженерные сооружения. Материального ущерба, жертв и снижения боеготовности удалось избежать, так как войска были заблаговременно организованно отведены из района подтопления.
Вместе с тем Яковом Иоселевым было подмечено, что противник, не зная местных особенностей и не предвидя повышения уровня воды, вынужден был спешно перемещать свои подразделения на более высокие участки местности и в этот момент не мог вести огонь. Географ обратился к командованию фронта с предложением впредь использовать это свойство Лиговского болота: «Считал бы полезным подготовку небольшой операции в районе 42-й армии, которая была бы развернута неожиданно для противника, по получении предупреждения гидрометслужбы об ожидаемом подъеме воды».
Яков Хаимович блестяще справлялся с поставленными задачами, проявляя инициативу и подходя к решению творчески. К примеру, в ноябре 1942 года он обратился к командованию фронта с конкретным предложением не дожидаться укрепления льда на юге Ладожского озера до необходимых значений, а усилить его поливкой и армированием, чтобы можно было разместить огневые точки. Далее ученый предлагал предпринять конкретные действия, информируя об их сильных и слабых сторонах.
Неоднократно опыт ученого помогал войскам фронта избежать существенных потерь. Примером выступает предупреждение, сделанное Я. Х. Иоселевым 11 февраля 1943 года. Офицер обратил внимание на то, что с 20 января уровень воды в водохранилище Ижорского завода на реке Ижора стал снижаться. Изучение режимных гидрологических материалов позволило ему установить, что такое снижение невозможно под воздействием естественных факторов. Географ сделал вывод о том, что противник искусственно регулирует уровень воды, накапливая ее выше по течению.
Он рассчитал, что в реке Ижора противником с использованием гидротехнических сооружений уже накоплено более миллиона кубических метров воды, и проинформировал командование о возможных вариантах ее использования. Наиболее опасным был резкий сброс, который привел бы к разрушению оборонительных сооружений и затоплению местности, удерживаемой войсками Ленинградского фронта. Располагая этой информацией, командование спланировало дополнительную разведку и провело необходимые подготовительные мероприятия, переместило ряд огневых позиций из опасной зоны.
Инициатива по применению военинженером 2-го ранга Я. Х. Иоселевым научных методов к военному делу не раз отмечалась и Главным управлением гидрометеорологической службы Красной Армии. К примеру, из Москвы в блокированный Ленинград поступали такие письма: «Отмечаю большую работу, проделанную Вами в части обводнения рубежей и осушения ходов и окопов». Или: «Отмечаю ценную инициативу гидрометеорологического отделения Ленинградского фронта в вопросах популяризации гидрометеорологических знаний среди командного состава». Москвичи признавали, что работа подобного масштаба нигде более на местах не ведется и что опыт Иоселева может быть очень ценен для других фронтов.
Яков Хаимович пользовался авторитетом у руководства фронта. Поэтому оно пошло навстречу, когда географ предложил создать на Ленинградском фронте единственную в мире экспериментальную заревую станцию в Токсово. Теоретические изыскания о возможности определения погоды по наблюдениям за зорями географ начал еще до войны совместно со своим коллегой по ЛИЭМ Н. И. Кучеровым. Теперь просил командование о возможности апробации «методики Иоселева — Кучерова» в боевых условиях.
Он поручил эту работу одному из своих подчиненных и для начала отправил его в Ленинградский институт экспериментальной метеорологии, где даже в условиях блокады оставалась работать часть специалистов. Препроводил его приезд в научное учреждение письмом Н. И. Кучерову: «Направляю к Вам для получения подробной консультации по зорям помощника начальника гидрометслужбы одной из армий нашего фронта. У Вас он должен сегодня провести несколько часов, и за это время Вам необходимо ему подробно изложить астрономическую часть зорь, а затем рассказать о практической стороне дела. В зорях он ничего не знает. Надо зажечь его зорями и добиться, чтобы он лично этим занялся и обучил бы на месте людей».
12 сентября 1942 года Иоселев доложил командованию, что станция создана и приступила к работе.
Закономерно, что, когда в начале 1942 года впервые возникла необходимость обобщить опыт обеспечения боевых действий, выбор пал именно на Иоселева. В расчет были приняты не только особенности, связанные с обороной Ленинграда, но и личные качества географа. Руководство посчитало, что он в наибольшей степени подготовлен для выполнения столь ответственного задания. Высокая работоспособность, педантичность, склонность к анализу, опыт работы во Всесоюзном географическом обществе позволили Якову Хаимовичу в кратчайшие сроки обобщить обширный материал и изложить его в труде объемом 235 страниц.
Командование фронта высоко оценило работу, проведенную географом. Генерал-майор А. В. Гвоздков посчитал, что по своему объему, степени проработки фактического материала, глубине обобщений и значимости выводов, а главное, по практической значимости труд Якова Хаимовича соизмерим с кандидатской диссертацией. Было принято решение формализовать заслуги и достижения ученого присвоением ему ученой степени кандидата наук. Так и появилось на свет обращение Ленинградского фронта к Ленинградскому университету.
Тут важно понимать, в каком контексте все происходило. Первая ленинградская блокадная зима стала страшным испытанием для всего города, и в частности для университета. Здания не отапливались, около половины студентов и преподавателей ушли на фронт или работали на оборонных предприятиях, люди страдали дистрофией, погибали под вражескими бомбами, умирали от голода и холода. Вопреки всему, учебный процесс продолжался, ученый совет собирался, диссертации рассматривались и защищались. С начала войны до конца 1941 года в Ленинградском государственном университете были защищены 46 диссертаций, в том числе и военнослужащих.
В феврале 1942 года было принято решение об эвакуации университета в Саратов. Вовсю шла подготовка, а 23 февраля первые эшелоны со студентами, преподавателями и профессорами должны были отправиться в путь. Внутри кольца блокады должна была остаться лишь небольшая группа сотрудников, присматривавших за зданиями и имуществом. Именно этими обстоятельствами объяснялась просьба командования Ленинградского фронта «ускорить защиту». И защита состоялась. Можно предположить, что диссертация военинженера 2-го ранга Иоселева — либо одна из последних, либо последняя в череде научных работ, защищенных во второй половине февраля 1942 года в кольце блокады.
Изучение архивных документов позволяет говорить о выдающемся вкладе Якова Иоселева, но не о самом человеке. И все же некоторые фрагменты позволяют оценить его личные качества.
Это был заботливый человек, проявлявший внимание к друзьям и семье. В Библиотеке Академии наук была обнаружена его переписка с одним из коллег. Вот что он писал Николаю Ивановичу Кучерову перед тем, как тот отправился из Ленинграда в эвакуацию на Урал: «Очень рад, что Вы уезжаете. По-видимому, до окончания войны мы с Вами не увидимся. Желаю Вам успехов и счастья (и личного, и научного, делового). Большая просьба личная. Вы сопровождаете эшелон. В нем идут четыре ящика. Если не трудно, по приезде опустите открытку в адрес моей жены, где и когда она может получить эти ящики. Там зимние носильные вещи и научные рукописи ее. Привет Вашей супруге. Искренне Ваш Иоселев».
Это был патриот. Во многих своих работах, да и просто в служебной документации, он писал о Победе, о том, что необходимо сделать для ее приближения, о том, как использовать полученный опыт после. В самые сложные и, казалось бы, безнадежные моменты блокады Яков Иоселев ни на секунду не сомневался в Победе. Даже в своей диссертации, несмотря на всю ее серьезность и гриф «совершенно секретно», автор позволил себе небольшую вольность. Содержательную часть работы предварял титульный лист с надписью: «24-й годовщине Красной Армии в дни борьбы с фашистскими варварами посвящает свою настоящую работу глубоко убежденный в победе автор-боец».
Убедившись, на примере кандидатской диссертации, что Яков Иоселев способен без отрыва от напряженной оперативной работы в короткие сроки выполнять и оформлять научные труды, уже в марте 1942 года командование фронта поставило перед ним еще более амбициозную задачу. Ему было предписано написать докторскую диссертацию с обобщением опыта эксплуатации ледовой дороги на Ладоге.
Географ с энтузиазмом взялся за эту работу, ведь все изыскания уже были проведены и надо было только их обработать и оформить. О наличии фактического материала он констатировал: «Всего было проведено 3458 измерений толщины льда. Это громадное количество было сделано для чисто практических нужд, но оно имеет и очень большую научную ценность. Наука еще не знала такого количества измерений, сделанных на участке ледяного поля водоема на расстоянии всего 32 километра».
Работа над докторской диссертацией на тему «Ледовые трассы Ладожского озера» была завершена 7 ноября 1942 года. Университета в Ленинграде больше не было, поэтому диссертация была направлена для защиты в Москву. А заодно — выдвинута командованием фронта на Сталинскую премию.
Однако она так и не была защищена. Якова Иоселева обвинили в том, что работу он делал не вполне самостоятельно. Во-первых, ставя задачу на разработку диссертации, командование приказало всем службам фронта, принимавшим участие в создании и эксплуатации Ледовой дороги, предоставить Иоселеву подробные отчеты. Во-вторых, не имея возможности в установленные сжатые сроки в одиночку обработать огромный массив ледовых наблюдений, Иоселев обратился за содействием в Главную геофизическую обсерваторию. Ему выделили ассистентов, которые по его заданиям проводили расчеты.
Позже даже проводилось расследование. В объяснительной записке военинженер 3-го ранга В. Н. Сварчевский, выделявший людей в помощь Иоселеву, писал, что его специалисты выполняли несложные и неквалифицированные действия, направленные на экономию времени и никак не подменяющие исследователя. Завершалась объяснительная записка словами: «Ни один из моих работников не знал всей гидрологической части в целом. Они выполняли только отдельные крайне ограниченные поручения т. Иоселева. Ни о каком соавторстве их не может быть и речи. Считаю, что не очернения, а поощрения достойна упорная работа т. Иоселева».
Стало быть, кто-то хотел очернить географа. Но кто же мог желать Якову Хаимовичу зла? На самом деле антагонистов у него хватало. Он был принципиальным и прямолинейным человеком. За словом в карман не лез. Находясь в войсках, Иоселев часто критиковал Главное управление гидрометслужбы Красной Армии: за то, что присылали неточные прогнозы, за то, что не могли обеспечить необходимыми наблюдательными приборами, за нерасторопность в методическом руководстве.
Он создал множество наблюдательных постов, не предусмотренных никакими штатами. Не дождавшись инструкций и указаний, сам разработал необходимые документы и внедрил их в практику боевой работы. Выходил с инициативами и обращениями напрямую к любым должностным лицам, если того требовали интересы дела. Взять для примера его письмо в Академию наук, завершающееся словами «Очень Вас прошу». С точки зрения московского начальства Иоселев на месте занимался откровенным самоуправством. Вероятно, все это в комплексе и не позволило ему получить ни искомую ученую степень, ни Сталинскую премию.
Но жизнь и война продолжались своим чередом. При подготовке к операции «Искра» гидрометеорологи Ленинградского фронта собрали исчерпывающие сведения о промерзаемости и состоянии Синявинских болот. На протяжении всей операции они предоставляли командованию всю необходимую информацию. Подводя итог боевым действиям, Иоселев отметил: «В проведенной операции по прорыву блокады Ленинграда роль гидрометобстановки не может быть недооценена. Успешное завершение служит доказательством, в частности, и того, что гидрометусловия были учтены и использованы командованием».
Когда блокада была прорвана, необходимо было продолжить наступательные действия. Вопросы погоды имели огромное значение и находились на контроле высокого командования. Не раз Якову Иоселеву приходилось докладывать Маршалу Советского Союза Ворошилову. На узкой прибрежной полосе, отвоеванной у противника, проложили железнодорожную ветку, которая постоянно обстреливалась противником. Вспоминает Я. Х. Иоселев: «Член Военного совета Н. В. Соловьев регулярно звонил мне по ночам в тех случаях, когда необходимо было пропустить по железной дороге особо важные грузы. Он внимательно следил за нашими прогнозами, выбирая наиболее пасмурную погоду с низкой облачностью и осадками, неудобную для действия авиации и артиллерии противника».
Пока Ленинградский фронт оборонялся внутри кольца блокады и пытался его прорвать, гидрометеорологи размещались совместно с командованием. Они подвергались тем же опасностям, что и все военнослужащие штаба. Когда же войска погнали врага от стен Ленинграда, штаб фронта переместился далеко вперед, а гидрометеорологическое отделение было оставлено во втором эшелоне. Это означало отрыв гидрометслужбы от оперативной работы в составе штаба. Яков Хаимович вспоминал: «Я немедленно поехал к начальнику штаба фронта генералу Д. Н. Гусеву и заявил ему, что если мы не нужны, то я прошу отправить всех нас рядовыми бойцами на передовую. Генерал Гусев был удивлен, но, видимо, в глубине души одобрил мое возмущение. Он пояснил, что дал такое распоряжение из соображений большей безопасности для ученых. Я шутя напомнил ему команду Наполеона во время египетского похода: «Ослов и ученых на середину». Мы посмеялись и до конца войны гидрометотделение шло в первом эшелоне».
Настоящей легендой в штабе фронта стала способность Якова Хаимовича предвосхищать события и работать на опережение. Будучи в курсе происходящего и планов, он начинал те или иные работы задолго до того, как поступит указание. К примеру, при планировании наступательных действий начальник штаба фронта поставил задачу приступить к изучению географических особенностей новых районов боевых действий. Иоселев докладывал, что эта работа была начата заблаговременно, и протянул начальнику штаба рукопись с кратким географическим описанием. Незамедлительно последовало указание издать описание типографским способом и направить в войска.
Вклад военинженера 2-го ранга Я. Х. Иоселева в обеспечение боевых действий был высоко оценен. Географ был награжден четырьмя орденами и тремя медалями. Это очень солидный набор боевых наград. А для ученого, работавшего в годы войны в штабе фронта, — беспрецедентный.
Яков Хаимович дошел фронтовыми дорогами до Курляндии. Летом 1945 года он был демобилизован и работал начальником Невской устьевой гидрометстанции. А затем, с 1954 по 1974 год, — в Ленинградском управлении гидрометеорологической службы. Географ не оставлял научных исследований, участвовал в написании трудов.
Необходимо отметить, что кандидатская диссертация Я. Х. Иоселева была подготовлена как совершенно секретный документ. После завершения Великой Отечественной войны она хранилась среди документальных материалов Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации в качестве секретного. В ноябре 2000 года гриф «секретно» с документа был снят. С этого момента он стал доступен для исследователей. Доступна для изучения и докторская диссертация Иоселева, которую он так и не защитил. Она хранится в Российском государственном архиве Военно-Морского Флота.
Яков Хаимович Иоселев вполне заслуживал ученой степени доктора наук, но так и не стал им. Парадоксальным образом он все равно вошел в историю советской науки одним необычным достижением. Мир науки был устроен так, что кандидатскую диссертацию можно было защитить единожды, а докторские потом — сколько угодно. Обстоятельства военного времени создали коллизию, из-за которой военинженер 2-го ранга Иоселев стал дважды кандидатом наук — единственным в СССР.
Автор: доктор исторических наук В.Н. Прямицын
#мп
