К зиме 1942 года дела для немцев на Восточном фронте обстояли неважно, к тому же активизировались советские партизаны. Их отряды заходили на Западную Украину из белорусских лесов и при поддержке местного населения срывали захватчикам поставки на фронт. Такое положение дел оккупантов не устраивало. Тут-то они и вспомнили про Организацию украинских националистов (ОУН) с ее идеей украинского государства. Была создана Украинская повстанческая армия (УПА), главнокомандующим которой стал Роман Шухевич.
Руководство ОУН плотно сотрудничало с абвером (орган военной разведки и контрразведки Германской империи. – Прим. ред.) начиная с 20-х годов прошлого века. Агентами немецкой разведки были и первый глава ОУН Евгений Коновалец, и его преемники Андрей Мельник и Степан Бандера. На допросе 25 декабря 1945 года в Берлине бывший начальник отдела «Абвер-2» полковник Эрвин Штольце сообщил: «Мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные мятежи на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск».
В феврале 1941 года состоялась встреча командующего сухопутными войсками Третьего рейха генерала Вальтера фон Браухича, начальника абвера адмирала Вильгельма Канариса и руководителя ОУН Степана Бандеры. Они договорились об обучении 800 членов ОУН в двух диверсионных батальонах «Роланд» и «Нахтигаль». Впоследствии эти люди составили костяк УПА.
После провозглашения 30 июня 1941 года во Львове создания Украинского независимого государства батальоны были расформированы, но с их бойцами абвер подписал индивидуальные контракты. Отказались лишь 15 человек. После этого бывшие диверсанты, в том числе и один из их командиров Роман Шухевич, вплоть до 1 декабря 1942 года занимались карательными операциями против белорусских партизан.
В декабре 1942 года командиры карательного батальона Побегущий и Шухевич получили письмо от функционера ОУН, немецкого агента Мыколы Лебедя. Официальная версия националистов утверждает, что письмо содержало приказ о немедленном переходе «Украинского легиона» на нелегальное положение. Также можно встретить рассуждения, что ушедшие в леса бывшие прислужники немцев собирались теперь с ними воевать, о чем даже вели переговоры с Армией Крайова. Вот только непонятно, почему немцы снабжали их оружием, боеприпасами, амуницией и практически никогда не трогали, в отличие от партизан и тех же аковцев – бойцов Армии Крайова, с которой бандеровцы общий язык так и не нашли.
Немцам было необходимо, чтобы созданная их усилиями в противовес коммунистическому партизанскому движению армия националистов дезориентировала и дезорганизовала местное население, чтобы оно как можно меньше сотрудничало с советскими партизанами. Лучшим средством для этого было углубление межнациональной розни, в первую очередь между поляками и украинцами, поскольку евреев и так повсеместно уничтожали.
Выполняя эту установку своих хозяев, бандеровцы развязали против польского населения тотальный террор. Особо активно этнические чистки проводились ими на территории Волыни и в Галиции. Сейчас эти события называют одним емким термином – «Волынская резня».
9 февраля 1943 года первой их жертвой стало село Паросля в районе Сарн, где за помощь партизанам бандеровцы вырезали 21 польскую семью, включая стариков, женщин и детей. Затем такие села стали исчисляться десятками. Оуновцы действовали с крайней жестокостью, людей не просто убивали, а мучили и насиловали. С особой жестокостью расправлялись с беременными женщинами: им вспарывали животы и доставали еще не рожденных младенцев, а вместо плода в живот могли зашить живого кролика. Детей штыками прикалывали к земляному полу, парням отрезали гениталии, а девушкам отрезали груди и другие части тела, и те умирали в страшных муках. Прочих живьем рубили топорами, пилили пилами, сбрасывали в колодцы. Кровавым фантазиям карателей не было предела.
Для выполнения «карательных операций» ОУН-УПА под страхом смерти и расправы с родными проводила насильственную мобилизацию среди местного украинского населения. Новобранцам не выдавали огнестрельного оружия, а только топоры или «что сам найдешь» – мотыги, косы и тому подобное.
Всего жертвами ОУН-УПА по всей Украине и в восточной Польше с февраля 1943 года и до освобождения от нацистской оккупации стали порядка 200 000 человек.
Отряды Армии Крайова в отместку уничтожали украинцев на территории Польши, но в значительно меньших масштабах и с меньшей жестокостью. Закончилась эта кровавая вакханалия лишь после войны, когда правительства СССР и Польши произвели взаимное переселение украинцев на восток, а поляков на запад, о чем интеллигенция и либеральные круги и тех и других до сих пор горько сожалеют.
С тех пор прошло уже 80 лет. Власти современной Украины, для которых бойцы отрядов ОУН-УПА, эсэсовцы дивизии «Галичина» и другие «замечательные люди» из шуцполиции и прочих подобных подразделений являются национальными героями, не признают своей вины в смертях многих десятков тысяч поляков. Украинские историки представляют события тех лет только как внутреннюю вражду местного украинского населения с поляками: «Ну что вы начинаете? Там не все так однозначно».
В свете последних событий и такой теплой дружбы независимой Украины и Польши многим украинцам кажется, что поляки всё забыли. Но это не так. Хоть Украина и не признала «Волынскую резню» геноцидом польского народа, польский сейм и сенат, да и рядовые поляки придерживаются совсем другого мнения. Они только ждут подходящего момента, чтобы вспомнить всё. И тогда есть огромная вероятность, что народ Украины узнает по новой, что означают такие забытые ныне слова, как «реституция» и «пацификация». А там недалеко и до взаимной ненависти, и до отдающего мрачным средневековьем нового витка кровавой резни. Вот уж воистину: «Никто не забыт, ничто не забыто».
Алексей Стаценко, писатель, публицист, сценарист.
#мп
