19 ноября 1942 года началась Сталинградская стратегическая наступательная операция под кодовым названием Операция «Уран».
Мы попросили историка, научного сотрудника Музея Победы Андрея Горбунова рассказать о первых днях операции и ключевых эпизодах.
- Так как «Уран» готовил, в первую очередь, Жуков, были предприняты беспрецедентные действия по максимальной маскировке войск. Немцы не заметили сосредоточения наших танков и артиллерии. То есть, они видели перевозки по железным дорогам, так как это невозможно спрятать в степи, но не сделали каких-то выводов. Мы смогли немцев запутать. И для них это наступление стало неприятным сюрпризом. Если внимательно смотреть оперативные документы и отчеты противника, то можно понять, что они догадывались, что что-то будет, но что и где – не знали. Есть воспоминания, как в румынскую часть приезжал генерал, всех награждал и говорил о том, что все в порядке. Русские что-то проведут попозже, в декабре, наверное, но ничего страшного, мы их сбросим в Волгу, и на этом все закончится. Плюс к этому немцы были заняты - готовили очередной штурм Сталинграда.
Дело в том, что в конце октября на Волге начал устанавливаться лед, снабжать войска Красной армии по воде стало невозможно. Летали У-2, сбрасывали мешки с сухарями, но они разбивались. До голода не дошло, но с питанием у нас было очень плохо. Еще немцы понимали, что патроны так сбрасывать было можно, а снаряды – нет. И в определенный момент снаряды для противотанковой артиллерии закончатся. И на этом все. Как только выбьют противотанкистов, немцы дожмут нашу оборону. Поэтому они в срочном порядке стали готовить 4 батальона саперов, чтобы в 20-х числах ноября город взять.
Но это война. И в ней самая большая проблема, когда в твои планы вмешивается враг. Мы начали первыми, используя фактор неожиданности. И уже в первый день, 19 ноября, для немецкой обороны все было кончено. Да, полностью уничтожить вражескую оборону не удалось – подвела разведка, на некоторых участках были серьезные потери в танках и живой силе. Но в целом выполнение основных задач операции «Уран» началось успешно.
С одной стороны на немецкую группировку наступали танковые войска, а с другой – механизированные, в них больше пехоты. Танковые части предназначались для прорыва и рейда по тылам, а механизированные – для захвата населенных пунктов и их удержания. Мы смогли накопить достаточное количество снарядов, потянуть побольше дальнобойной и крупнокалиберной артиллерии, и все это было использовано по назначению. Противник был ошеломлен и подавлен, а наши танки устремились вперед, в пургу, тьму и неизвестность. Дороги обезлюдели. Местное население либо покинуло свои дома, либо было уничтожено немцами. Поэтому не хватало даже проводников. Карты были, но в заснеженной степи ориентироваться было невозможно.
На фоне всей операции «Уран» особого внимания заслуживает такой эпизод. 26-му танковому корпусу генерал-майора Родина, входившему в состав 5-й танковой армии генерал-лейтенанта Романенко, был отдан приказ занять переправу через реку Дон у Калача в качестве предпосылки для последующего окружения немецкой 6-й армии. Группа подполковника Филиппова прорывается к мосту у Калача. Идут с включенными фарами, потому что ничего не видно. Немецкие солдаты, которые охраняли мост, принимают их за своих. Те саперные батальоны, которые были обещаны Паулюсу для очередной попытки взять Сталинград, как раз тренировались у Калача. Они занимались, в том числе, и ночью – проводили учебные атаки на трофейные танки. Поэтому, когда наши подъехали, охрана моста никак не отреагировала, а когда увидели красные звезды – было уже поздно. Утром город был занят нашими войсками. Были освобождены советские военнопленные и взят склад военного имущества – около 500 пулеметов с боеприпасами. Если бы не эта стремительная атака, если бы немцам удалось организовать оборону, Калач стал бы непроходимым препятствием.
На следующий день недалеко от Калача в районе поселка Советский встречаются войска двух фронтов. И немцы попадают в кольцо. Какие шаги они могли предпринять? В первую очередь – двинуть резервы, то есть 48-й танковый корпус. Но случилось непредвиденно. Танки стояли в поле. И мыши-полевки стали залезать в них, чтобы погреться, и съели всю проводку. По этой причине одна из дивизий частично не пошла в бой. Корпус попытался нанести удар, но его атаку быстро отбили.
Еще одна проблема – Паулюс. Он сразу не пошел на прорыв. Почему? Командующий 6-й армией был штабистом. И как командующий армией он был явно не на своем месте. Командующий должен брать ответственность на себя и зачастую игнорировать приказы сверху. Именно такие люди остаются в истории как дерзкие, нахрапистые, удачливые. Когда Паулюсу сказали, что предыдущий командующий, истинный фашист Рейхенау, поступил бы по-другому, он стукнул по столу и сказал: «Я не Рейхенау!». Ему очень не нравилось, когда их сравнивали. И, возможно, из принципа, а еще из соображений военной дисциплины, которая предписывала выполнять приказ «Держаться», поступивший из Берлина, он не предпринял никаких действий. Держаться – так держаться. Вам виднее. И поэтому 6-я армия не предприняла никаких попыток контрудара.
Успешное начало операции «Уран» было очень важно не только с точки зрения военной стратегии, но и в моральном плане. Наши войска почувствовали вкус блиц-крига. Впервые оторвались далеко от баз и поняли, что так можно делать. Очень скоро будет рейд на Тацинскую, который станет прологом всех наших будущих танковых побед. Наши солдаты стали захватывать богатые трофеи, насладились победой в полной мере.
Наши войска, как кокон, обволокли немецкую сталинградскую группировку. Внутреннюю оболочку составляла пехота, а внешнюю - танковые корпуса. После стремительного наступления фронт замер в ожидании второго раунда борьбы. Наши резервы запаздывали, чтобы продолжать наступление, а немцы были еще очень силы. В котел попало 300 тысяч человек. Ликвидировать такую группировку очень сложно. Плюс немцы смогли наладить воздушный мост, по которому пусть с большими перебоями, но проходила поставка продуктов и боеприпасов.
Началась подготовка к следующему этапу Сталинградской битвы.
#ЕП
